Навигация
Главные партнёры
Погода
Поэт Евгений Александрович Евтушенко
До того как стать жителем поселка Гульрипш, Евгений Александрович Евтушенко бывал тут в гостях, в том числе и на даче Мартына Ивановича Мержанова.
В творчестве Евгения Александровича это отмечено стихотворением "Краденные яблоки", опубликованным в журнале "Знамя" за 1968 год.
| "Краденные яблоки" |
|
| Кренились от шторма заборы, И крались мы в тенях озяблых Счастливые, будто-бы воры, С рубахами полными яблок. Тяжёлые яблоки были, И есть было страшно-престрашно, Но мы друг друга любили, И это было прекрасно. И нас, как сообщница, пряча От мира, где грязные волны, Шептала монахиня дача: "Не бойтесь любить: вы не воры..." Бал дачи хозяин гуманный, - Футбольный на пенсии витязь, И фото, мерцая туманно, Шептали: "Не бойтесь... прорвитесь"... И мы прорывались к воротам В любовь, как в штрафную площадку Делали финт с поворотом И яблоками - в девятку. И крошечно - снились нам будто, - Игрушками - игрунками Качались футбольные бутсы На ниточке тонкой над нами. |
"Играйте, - шептали как гномы, Играйте и не понарошке" И били по шару земному, Такому же, в сущности, крошке. И мы играли и били Игра была, может, напрасна, Но мы друг друга любили И это было прекрасно. А море лютея от рыка Предупреждало о чём-то, Но, как золотая рыбка Плескалась на лбу твоя чёлка. И было не боязно думать, Что в мире штормами размытом, За жадность мою и за дурость Останусь с разбитым корытом. Пусть буду я сплетнями загнан, Я знаю: любовь не для слабых, И запах любви - это запах Не купленных - краденных яблок. Что крик сторожей иступлённых, Когда я, под брызгами моря, Лежал головой на солёных Двух яблоках, краденных мною. |
А вот как всё закончилось. Это уже "Литературная газета" за 1995 год. Прошло то всего 27 лет.
| "На смерть грузинского друга" |
"На смерть абхазского друга" |
| Я друга потерял, а вы мне о стране. Я друга потерял, а вы мне о народе. На чёрта мне страна, где лишь цена в цене, На чёрта мне народ, где рабство и в свободе. Я друга потерял и потерялся сам. Мы потеряли то, что больше государства. Нам нелегко теперь найтись по голосам. То выстрел за углом, то вой ракет раздастся. Я был немножко им, он был немножко мной. Его не продал я, и он меня не продал. Страна - друг не всегда. Он был моей страной. Народ - неверный друг. Он был моим народом. Я русский. Он грузин. Кавказ теперь, как морг. Идёт людей с людьми бессмысленная битва. И если мёртв мой друг, народ мой тоже мёртв, И если он убит - страна моя убита. Не склеить нам страну, что выпала из рук. Но даже в груде тел, зарытых без надгробья, Друг никогда не мёртв. Он потому и друг. И ставить крест нельзя на друге и народе. |
Мы выпендривались планетарно, А распались на племена, И с ума сошёл Ваня Тарба, Только раньше, чем он, - страна. Все виновные - нету правых, Местью месть лишь на время поправ, В племенных первобытных расправах Ибо нет справедливых расправ. И он брёл через линию мести, Словно дервиш, в колючках и вшах, С Руставели и Гулиа вместе В оглушённых войною ушах. Сумасшедшим он только казался, Потому что такой был один - Обнимал и убитых абхазцев, Обнимал и убитых грузин. Как двух станов рехнувшихся пленный, Трупы тёплые в лбы целовал, Будто разум искал, искал убиенный Из "калашникова" наповал. И связали его санитары, И в Москву из абхазской земли Умирающее тело Тарбы, Но не душу его привезли. В этом кажущемся безумьи, Вдоль забрызганных кровью красот Она бродит в Гульрипше, в Сухуми И к взаимопрощенью зовёт. И заржали в Абхазии кони, Когда умер он, так одинок, Суеверно сжимая в ладони Окровавленный пляжный песок. И я верую, как в спасенье, В горсть надежды, зажатой в руке, И в прощённое воскресенье, Где все равные во грехе. Жестяная пивная тара Завалила людей и страну. Прижимается Ваня Тарба К переделкинскому окну. |
Фотографии бывшей дачи Евгения Евтушенко
 |
 |
 |
 |
Местоположение посёлка Гульрипши
Статистика сайта
Социальные сети
